Работа эта требует профессионального умения, но не несет в себе творческого начала. Постепенно вырабатываются приемы на все случаи жизни, общие для всех дикторов, с минимальными индивидуальными отклонениями. Дикторов можно отличить друг от друга по голосам, но взаимоотношения с материалом у них, как правило, одинаковые. Среди радиодикторов есть известные люди, но мы воспринимаем их не как человеческих личностей, а как носителей определенной функции. Мы говорим чаще всего не «Левитан», а «голос Левитана», говорим не «Высоцкая», а «голос Высоцкой».
В отличие от радиодикторов их телевизионных коллег мы видим и относимся к ним как к реальным людям, как к нашим знакомым. И потому нам, безусловно, интересна их человеческая личность. Ведь свойства их характера являются их профессиональными качествами, так как в данном случае профессия есть форма проявления личности.
Вартанов. Ты слишком спешишь объявить каждого выступающего на телевидении личностью. И, кроме того, однозначно ли само понятие «диктор телевидения»?
Владимирский. По-моему, не однозначно. Бывают дикторы-информаторы, то есть действительно дикторы, как на радио. Они заняты чтением «Теленовостей» и объявлений о следующих передачах. Но если на радио обо всем рассказывают, то на телевидении стремятся к тому, чтобы как можно больше показывать. И лишь тогда, когда это оказывается невозможным, место на экране предоставляют диктору. Чем дальше, тем больше будет у телевидения возможностей показывать. Диктор в «Теленовостях» станет появляться все реже и, наконец, «уйдет за кадр», на позиции своего радиоколлеги. Во втором случае на экране, по существу, диктор-титр (я имею в виду чтение объявлений между передачами).
Логично ли занимать человека там, где его можно заменить текстом на заставке? Лучшие дикторы, которых мы знаем,- талантливые люди, и чтение информации - непроизводительное для них занятие. Телевидение- искусство, поэтому нужно быть строже и творчески принципиальнее в отборе изображений для экрана.
