Какую-то долю минимального расхода Момы составляет, видимо, субаквальный родник грунтовой воды, более теплой, чем речная в конце зимы. С этим родником и связано существование полыньи. Чтобы подтвердить предположение о наличии субаквального родника и определить его дебит, необходимо измерить в конце зимы (критический водный сезон) расходы Момы ниже и выше полыньи в одно и то же время. Это и было сделано. Разница расходов в нижнем и верхнем створе составлят 2,8 м3 с; она соответствует приблизительно дебиту субаквального родника, образующего полынью в ледяном покрове Момы.
Предстояло еще объяснить большой расход Момы выше тарына и полыньи с субаквальным родником в конце зимы. Для этого необходимо было знать зимнее состояние ее русла, осмотреть долину и впадину, по которой течет река. Наблюдения велись не только в короткие дни, но и в длинные ночи при свете луны и северного сияния. На всем протяжении от Улахан-тарына и до устья речки Тирехтях (более 100 км) обнаруживалось необычное зимнее многоводье и неглубокое промерзание стремительного потока. Но ничто не указывало на наличие родников и таликов; сезонноталый слой почвы и грунта всюду промерз. О. Н. Толстихин прошел по этому же маршруту летом.
«На всем протяжении верхнего течения Момы, - пишет он, - начиная от устья реки Арга-Тирехтях и кончая участком долины, расположенным в 3 км выше Большой Момской наледи, т. е. на протяжении 100 км, оба берега реки сложены преимущественно льдистыми суглинками или торфяниками, а русло песчаное или песчано-галечное. Никаких признаков пойменных таликов на берегах реки или островах не отмечалось. Лишь однажды при пересечении долиной реки пологой гряды, по-видимому морены, были вскрыты галечно-валунные отложения, которые вскоре вновь сменились льдистыми суглинками».
