Успех телевизионных экранизаций Чехова.

В фильме есть несколько невнятных, чтобы не сказать бессмысленных новелл, нашпигованных музыкальными и танцевальными номерами не очень высокого класса, и есть кое-как связывающая между собой эти якобы новеллы своим присутствием очень милая, но совершенно беспомощная актриса. Может быть, Решетникова - гениальная актриса, но здесь она по роли, по задаче - только манекен.

Трудно понять, чего больше в этом фильме - безнадежного непрофессионализма, откровенной пошлости или залихватской уверенности, что телезритель все «проглотит» (поскольку в момент передачи этого, с позволения сказать, ревю по другим каналам пойдут серьезные передачи)? «Певец джаза», первый кинофильм в этом роде, сделанный кустарной аппаратурой еще в 1929 году,- просто шедевр в сравнении с «Музейной редкостью». В «Певце джаза» есть не мудрая, но ясная цель - показать мастерство Ола Джолсона, а здесь... разве что показать внешность молодой балерины?

Продолжая речь о так называемой средней продукции, скажем, что экранизации Чехова для телеэкрана делаются отнюдь не с большими стараниями, чем те, что вложены в ту же «Музейную редкость». Но здесь почти любое сравнение с кинофильмами неожиданно и, вопреки элементарной логике, оказывается в пользу телефильмов. В качестве «благодетелей» Чехова работники телевидения оказались нечаянно, потому прежде всего, что в их руках оказались выразительные средства, которые сегодня возможны только на телевидении.

Нет нужды здесь забираться в дебри специфики телевидения - об этом написано немало, и, вероятно, само однообразие написанного свидетельствует об истинности выдвигаемых положений. Не важно, что одни из них - очень спорны, а другие - очевидны; важно, что их совокупность серьезно отличает телевидение как искусство от кино как искусства. В этом различии и кроется успех телевизионных экранизаций Чехова. Необходимость действовать деталями и опираться тем самым на воображение зрителей, предпочтение слову перед изображением, интимность восприятия (аудитория миллионы одиночек), замедленный монтаж и обилие крупных планов, наконец, абсолютное превосходство актера над любыми режиссерскими изысками - все эти выразительные средства телевидения (имманентные для его сегодняшнего технического состояния) оказались поразительно созвучными манере Чехова.

Комментариев еще нет.

Оставить комментарий