«Дорогие и тонкие кружева» (М. Горький) чеховской прозы сплетены из деталей, из частностей, которые раскрывают целое и сложное. В «Даме с собачкой» Чехов описывает губернское общество, каким его увидел Гуров, пришедший в поисках Анны Сергеевны в театр: чиновники в мундирах, франты, стоящие с заложенными за спину руками, и, наконец, губернаторское семейство. Вернее - «часть» губернатора.
- В ложе «...на первом месте сидела губернаторская дочь в боа, а сам губернатор скромно прятался за портьерой, и видны были только его руки». Эти губернаторские руки нужны Чехову для того, чтобы так же кратко и резко обрисовать лакейскую душу фон Дидерица. Лакеем назовет мужа Анна Сергеевна.
- Однако Чехову нужно убедить читателя в справедливости этой унизительной оценки, и он как бы мимоходом пишет: «В ложе появляется губернаторская дочь в боа. Фон Дидериц кланяется дочери.
- Из-за портьеры видны руки губернатора. Фон Дидериц увидел губернаторские руки и поклонился им». По «частям» знакомит нас Чехов и с человеком в футляре - Беликовым: «И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда он вынимал перочинный нож, чтобы очистить карандаш, то и нож у него был в чехольчике, и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник».
И так - почти всюду.
Что с этим делать в кино? Даже начинающий кинолюбитель скажет, что все это можно запросто показать так, как сказано у Чехова, - крупными планами. Стоп! Крупный план в кино всегда был, а сегодня в особенности стал ударом по чувствам зрителей. Сегодня крупный план - это удар по турецкому барабану. Рассказывать Чехова крупными планами - никак нельзя, это же не страсти Жанны дАрк. Тогда, быть может, показать на общем плане? Пленка это разрешает (в техническом смысле этого слова). Снова - стоп. Общий план дает зрителю столько объектов для рассмотрения, что именно самое главное он может и не заметить,- так оно и случилось в «Даме с собачкой».
В телевидении эти вопросы не встают. Там крупный план не исключение, а норма и необходимость; поэтому телевизионные экранизации так естественно и органично передают «кружева» чеховской прозы.
Но это лишь половина «секрета». Не навязчивый и не акцентированный крупный план «играет» в конечном счете только потому, что авторы телевизионных экранизаций препоручают (с радостью или по необходимости- это уже не важно!) вести с экрана рассказ актерам. Если и можно как-то передать чеховскую тонкую интонацию, то это может сделать только актер.
