Парадокс этим не исчерпывается. Многое из того, чем по праву гордится искусство кино - смысловая ясность изображения, коллективный характер восприятия, натуральность всего показываемого и т. д. и т. п., - оказывается не добром, а злом при экранизации Чехова. Это стало особенно очевидным, когда на маленькие экраны телевизоров хлынул поток так называемых телефильмов. Но об этом чуть ниже.
Какой же можно сделать вывод из всего вышесказанного? Только не тот, который напрашивается сам собой: что кино просто в силу имманентно присущих ему свойств не может говорить чеховским языком, не может быть лиричным, нежным, глубоким, умным, ироничным, сложным. Может. И никто не будет с этим спорить. Можно привести сколько угодно примеров фильмов лиричных, умных,-ироничных ит. д. Больше того, совсем не трудно вспомнить, что в кино были и есть ныне художники, близкие по своей манере Чехову. Хотя бы Жан Виго с его удивительной «Аталантой». Хотя бы Войцех Хас, фильмы которого - «Расставания» и «Общая комната» - справедливо сравнивают с «Вишневым садом». Хотя бы Геннадий Шпаликов, дебют которого в режиссуре - фильм «Долгая счастливая жизнь» - неопровержимо свидетельствует о его «чеховском» восприятии жизни. Выразительные возможности кино настолько обширны, что оно действительно «все может». В частности, может говорить и чеховским языком.
- Похоже, что вместо парадокса получается противоречие: может и не может, хочет и не делает...
- Увы, нет, парадокс существует; тому свидетельством опять же десятки экранизаций Чехова, к которым так подходит злая и грустная острота 3.
- Паперного: хорошо, что Чехов не видел эти фильмы - он и так рано умер. А противоречия нет: это же разные вещи - владеть чеховской манерой и воспроизвести в точности на экране стиль Чехова.
- Последнее вряд ли получится и у Шпаликова, если он вдруг обратится к Чехову.
«Образцы сценарной записи» - может быть, но отнюдь не сценарии. Рассказы Чехова, очевидно, никогда и не предназначались для экрана. А то, что предназначается для экрана, в какую бы форму ни облекалось - повести, новеллы, пьесы, - не является фактически ни повестью, ни рассказом, ни пьесой. «Когда пьеса написана, она уже является законченным произведением искусства, даже если она никогда не будет поставлена в театре.
